Почти несвязанный с моим игровым прошлым разговор вывал во мне некую тоску по тому, какими чудесными бывали отыгрыши, как бы много времени они не съедали, как бы много фантазии и сил они не требовали.
Решила выложить пару-тройку выдержек из постов от лица разных моих персонажей хпрола.
К сожалению, хороших постов моего первого персонажа, Алекс Эмбер, на ноутбуке не оказалось. Но увдеть кусочек игрового мира глазами троих других вполне реально.
Мишель СаммерсНаименее ожидаемой реакцией Райана была улыбка. Страх, гнев, паника, ледяное спокойствие, но никак не ухмылка, красующаяся на лице парня. Широко раскрытыми глазами Мишель смотрела на него, ощущая нарастающую истерику, комом вставшую в горле. А вдруг он сейчас наставит на меня палочку и, вот так же продолжая улыбаться, скажет: "Авада кедавра!" или, хотя бы, "Обливиэйт"... Последнее было неплохим вариантом. Миша хотела забыть, никогда не видеть оскал с зияющими темнотой самой глубокой бездны глазницами черепа на руке Райана Макнейра. Простое решение. Очень простое: раз, и нет никаких проблем, никакой метки, никакого пожирателя смерти. Девушка уже была готова поднести собственную палочку к голове и сделать все сама, когда Рэй разорвал плотное покрывало тишины, монолитной и зыбкой одновременно, с момента последних слов Мишель нарушаемой лишь ее учащенным сердцебиением, отдававшимся мерным стуком крови в висках, и дыханием двоих людей, которым предстояло переосмыслить их отношение друг к другу. В скором беге мыслей и догадок, сменявших одна другую с невероятной частотой, до колдомедика не сразу доходил смысл фраз Макнейра, сперва уверенно, а теперь сбивчего оправдывавшегося перед ней. Работа, задания, встречи... Он посмотрел девушке в глаза, сейчас казавшиеся (или действительно ставшие?) темнее обычного, почти изумрудными, вместо привычной смеси зелени и голубого. Когда парень встал с кресла и протянул руку, которая мягко, но уверенно легла на плечо Саммерс, которая непроизвольно дернулась, как бы возвращаясь к реальности из тюрьмы в ее голове, выходя из оцепенения, сковавшего ее и длившегося, казалось, целую вечность. Райан подошел чуть ближе, а его теплые пальцы продолжали сжимать покрывшееся мелкими мурашками от прохлады и неожиданных новостей плечико девушки. Он твердил, что просто такой, что не причинит ей вреда. Мишель очень хотела в это верить, отчаянно разыскивая своего старого друга за стеклом зеленых глаз пожирателя напротив. Только сейчас до нее донесся устойчивый запах алкоголя. Заглушал боль? Или боялся встречи со мной? Пронеслось в голове, когда Мишель отвела взгляд.
- Я... Я не понимаю как... Зачем... Ты сейчас пьян и говоришь что-то несуразное, неправильное. А я, наверное, тоже пьяна или брезжу наяву, раз это все происходит, - она качала головой, стараясь стряхнуть с себя это злое наваждения, затянувшийся кошмар. Миша даже ущипнула бы себя за руку, но понимала всю абсурдность напрасной попытки проснуться. Это действительность. Девушка даже не заметила, как руки Райана заключили ее в объятья, где так спокойно и уютно... Нет! Он же пожиратель смерти! Отчаянный крик разума приглушенно раздавался в голове, втолковывая непутевому стажеру больницы святого Мунго, что все вокруг неправильно. Миша попыталась отстраниться, но ничего не вышло. Она чувствовала, как с нее слетают последние остатки спокойствия. Здравствуй, истерика. Колотя по груди Макнейра, девушка до боли закусила нижнюю губу и не оставляла попытки выскользнуть, при этом, как врач, она старалась не зацепить все еще не перебинтованное предплечье, с внутренней стороны которого продолжали безмолвно взирать на происходящее оскалившийся череп с пустыми глазницами и змея. Последняя была, словно насмешка над медициной: змея и чаша - змея и череп. Жизнь и смерть. Но Мишель сейчас было не до заумных философствований. Она уже не могла сдерживать против воли навернувшиеся на глаза слезы и бессильно уткнулась в плечо парня. Райан пытался успокоить ее, поглаживал по спине, что-то говорил... А внутри Мишель боролись два желания: убежать и остаться. Но ведь он доверился именно ей, позвал сюда и позволил увидеть... Значит, хотел поделиться своей тайной? Рискнул и надеялся на понимание? Девушка проморгалась, чтобы не разрыдаться окончательно, и как можно более ровным голосом, который вряд ли можно было спутать со спокойным, сказала:
- Почему ты сразу мне не рассказал? Думал, что я побегу доносить в министерство? - негромко проговорила она, поднимая голову, - Да ты и правда дурак, Райан Макнейр. - глядя в глаза парня, добавила Миша, робко улыбнувшись одними уголками губ. А он просто притянул ее ближе к себе и убрал в сторону упавшие на лицо девушки пряди волос, которые она второпях даже не собрала в хвост. На секунду Мишель показалось, что еще немного, и его губы, уже и так находившиеся всего в паре дюймов от лица Саммерс, прикоснутся к ее улыбке. Но что-то остановило Райана. Легкая тень разочарования скользнула где-то глубоко в подсознании. Может, просто показалось? В любом случае они так и стояли, обнявшись, пока Миша не опомнилась и не отстранилась от него.
- Твоя рука... Ее все еще надо перевязать, - сказала она, взяв распакованный специально для этого бинт, на что Рэй коротко кивнул и, сев на диван рядом с колдомедиком, покорно протянул руку. Миша с предельной осторожностью бинтовала его предплечье и с долей интереса разглядывала татуировку, к концу процедуры частично скрывшуюся под повязкой. Ей никогда прежде не доводилось видеть настоящую метку, да еще и так близко. И она оказалась не такой уж пугающей. Если вдуматься, то это всего лишь картинка, даже не лишенная своей определенной красоты. Опасной красоты. Обладатель такой татуировки обрекал себя на неминуемые тайны от близких и ложь, которая ни к чему хорошему не приводит.
Йен ГрэйвАппарация на один из тихих проулков в нескольких кварталах от дома прошла весьма успешно. Ни одного свидетеля. Славно. Место было довольно хорошо знакомо пожирателю: почти на самом стыке магического и немагического районов. Пахло сыростью, а над головой небо хищно осклабилось смесью туч и облаков. Наверняка будет дождь. А поблизости чересчур много магглов, чтобы использовать магию: абсолютно сухой человек посреди ливня - для них зрелище, мягко говоря, необычное. Йен ускорил шаг, чтобы поспеть на Чешир стрит до того, как мерный стук капель о покатые крыши домов волной захлестнет живущий своей суетливой, но в то же время тихой жизнью город. Короткая прогулка по маггловскому району, и вот он уже минутах в пятнадцати - двадцати от дома, бредет по улице, вдоль которой тянулся газон, густым зеленым ковром окружающий особняки волшебников. Грэйв не зря решил размять ноги: требовалось время, чтобы хорошенько подумать. С одной стороны он был полон решимости наконец примириться с Кирой, с другой же, готов забрать свои вещи и навсегда исчезнуть из ее жизни. Но второй вариант был скорее вопреки желаниям Йена, эдакой блажью для его альтер эго. Он привык импровизировать и действовать по ситуации, но не в этот раз. Сегодняшний день грозил стать решающим в жизни супружеской пары Кей-Грэйв. Вдруг подумалось, что, проглоти он тогда свою гордость и поговори с женой по-человечески, не пришлось бы ночевать в такой дыре по соседству с плесенью и паутиной.
<...>Где-то за поворотом, в глубине темного и, судя по всему, заканчивавшегося тупиком, переулка доносились подозрительные звуки, заставившие пожирателя насторожиться. Парень весь обратился в слух и сжал в пальцах моментально потеплевшую рукоять палочки. Она всегда была готова к неожиданному повороту событий, как и ее хозяин. Но то, что предстало перед взором Грэйва, стало полной неожиданностью. В полумраке улицы угадывались фигуры двоих: припертой к стене белокурой волшебницы и Киры, чья палочка осиным жалом впилась в шею женщины. Правую щеку пожирательницы красным пером расчертил кровоточащий порез, а плащ был разодран в нескольких местах, что выдавало в ее сопернице достаточно сильного противника. На секунду Кей ослабила бдительность, и жертве удалось вырваться и даже запустить заклятие в Киру. Доли секунды, желтый всполох, палочка в руке, и походящий на рык голос Грэйва: «Протэго максима!». Не достигнув его жены, заклинание блондинки срикошетило в стену чуть выше ее головы, разбивая в пыль часть облицовки здания и обнажая кирпичную кладку. Волшебница в форменной мантии министерского работника быстро оценила обстановку и переключила свое внимание на вновь пребывшего пожирателя, который тут же нанес ей удар. Красный вспполох, блондинка отшатнулась, хватаясь за стену, чтобы сохранить равновесие. Но сдаваться она не собиралась. Ответное заклятье уже летело к Йену. Мгновение растянулось, парень осознавал, что уже не успевает увернуться. Стук – стук, стук-стук.. И тишина. Так вот, что это за желтая вспышка. У министерства были свои собственные разработки, и это стало прекрасной демонстрацией одной из них. Заклятье, на некоторое время не позволявшее мышцам сокращаться. Ничего страшного, полчаса, не больше. Только вот попадание пришлось под левую ключицу. Рука плетью повисла, оттягивая плечо, а самая важная мышца, та, что без устали исправно гоняла кровь по жилам Йена Грэйва, взяла выходной. Какой глупый просчет.. Теперь и пожиратель облокотился на стену, судорожно перебирая в голове заклинания. Чудом подхваченная в момент падения правой рукой Грэйва палочка ожидала приказа. Сколько может прожить человек с небьющимся сердцем? Минуту? Две? Время было. Вот только в глазах предательски начинало темнеть. Единственное, что пробилось к сознанию парня, занятому решением вопроса жизни и смерти, был отчаянный крик: «НЕТ!» и всполохи заклинаний.
Брайан Гейтс Раздираемый сомнениями, Брайан в третий раз измерил шагами аллею, чувствуя на себе постоянные взгляды парочки не в меру подозрительных мамаш, чьи отпрыски вовсю носились по площади в нескольких метрах от Гейтса. Листья и мелкие веточки с хрустом ломались, встречаясь с подошвой его лакированных ботинок, а даже самые отважные воробьи старались убраться с дороги подальше, предпочтя сытному обеду собственную безопасность. А мужчина в черном плаще все ходил, изредка поджимая губы, от чего выражение его лица делалось еще серьезнее. Бумажка с адресом, за какие-то сутки доведенная до состояния древней ветхой рукописи, покоилась в правом кармане. Она была перечитана для верности раз двадцать еще во время полета, не говоря уже о том, сколько раз ее доставали и долго разглядывали после, словно от этого на ней могло появиться что-то еще. Но сейчас Брайану так не хватало какого-нибудь знака, чтобы, наконец, решиться и постучать в дверь дома номер двадцать один. И перед родителями-то было не просто показаться спустя столько лет. Хорошо хоть, что у отца крепкие нервы, и пришлось ловить только упавшую в обморок маму. Но на то они и родители, что приняли своего «воскресшего» сына с распростертыми объятьями, несмотря на то, что не получили от него ни одной весточки за долгие пятнадцать лет. Да и сам Гейтс, поведав им вкратце всю историю, надеялся, что Эдна и Рудольф поняли, что у него просто не было другого выхода, кроме как... Но все равно не переставал чувствовать себя подлецом.
Как встретит его Миалис? Обрадуется или... отвесит хорошую пощечину за то, что держал ее в неведении? Женщин так нелегко понять. Даже если это твоя младшая сестра. Пожалуй, Брайан давно не испытывал такой волнительной помеси чувства предвкушения и страха. Он привык быть для окружающих образцом решительности и непоколебимости, но что-то не давало ему покоя в этот осенний день. Гейтс присел на скамейку на противоположной стороне площади, подальше от мамаш, продолжавших искоса поглядывать на одинокую фигуру в черном пальто.
Мужчина, наконец, внимательнее вгляделся в солнечные часы, украшавшие собой центр площади. Они оказались совсем не тем, чем представлялись на первый взгляд: морок заклинания спал, обнажая скрытое прежде изваяние волшебника в длинной мантии со знаками отличия Министерства Магии. Табличка на монументе гласила: «В память о всех ушедших, сражавшихся за покой и порядок».
Гейтс, все еще отчаянно нуждавшийся в снятии напряжения, достал дорогую, крепкую сигарету и потянулся было за палочкой, но вовремя опомнился: раз статуя прикрыта маскирующими чарами, значит, это не полностью магический квартал. Хорошо, что за годы неприметной жизни в магловском городке он завел полезную привычку иметь с собой зажигалку. Одно время он даже носил с собой спички, потому как увлекался сигарами, а для них зажигалки гибели подобны – хладнокровные уничтожители вкуса благородного табака.
Брайан закурил и, неспешно смакуя никотиновый деликатес, наблюдал за резвящейся малышней. Кажется, детей за последние полчаса прибыло. Вдруг мужчину заставили отвлечься от его мыслей какие-то шорохи за спиной. Повернувшись на шум, Гейтс обнаружил его источник – кареглазого парнишку лет четырех, возившегося в опавшей листве, явно разыскивая что-то.
- Эй, парень, - обратился Брайан к ребенку, бросив окурок в ближайшую урну, - как продвигаются раскопки?
- Удачно, сер, - ответил мальчик, отыскав что-то под слоем сухих листьев, и удовлетворенно кивнул. Он поднялся и обошел скамью, встав напротив собеседника, и принялся беззастенчиво рассматривать его, - Я вас раньше тут не видел.
- Не удивительно, я здесь впервые, - Гейтс помолчал, глядя на ребенка, который отвечал на взгляд с вызовом. В нем явно боролись любопытство и осторожность, но, как и в любом мальчишке его возраста, побеждало первое, - А что ты искал, если не секрет? Может кость динозавра? – парнишка плутовато замотал головой, - Тогда, может быть, пиратский клад?
- Там сокровища, - заговорчески понизив голос, сказал мальчуган, - но совсем не пиратские. Там кое-что более ценное.
- Надеюсь, там не вставная челюсть той пожилой леди, - Брайан кивнул в сторону беззубой старушки, только что устроившейся на одной из скамеек с вязанием, и улыбнулся, подмигнув парнишке. Тот звонко засмеялся, опять мотнув головой. Гейтс вспомнил, что у него во внутреннем кармане лежали две бельгийских шоколадки для племянника. Прикинув, что много сладкого все равно вредно, он достал одну из плиток и вручил ее мальчику. – Держи, кладоискатель.
Парнишка был вне себя от счастья. Он разглядывал блестящую обертку и собирался было что-то сказать, но за его спиной возникла женщина (и как умудрилась так тихо подойти?). По-видимому, мама, решившая вмешаться в их беседу.
До сознания Брайана не сразу дошел смысл сказанного ею. На полном автомате он протянул ей руку и сказал, все еще продолжая улыбаться лучившемуся от счастья мальчишке, - Виксон. Брайан Ви... – тут его глаза, наконец, поднялись выше и встретились с ее глазами. Пару секунд мужчина не был в состоянии что-либо сказать. Он словно с головой ухнул в ледяную воду и разучился дышать.
- Миа? Ты...узнаешь меня?